флафф, некрофилия
Иногда мне думается, что я, вместо того, чтоб осмысливать какие-то свои немудрящие уютные истины, вспоминаю их: как вспоминают давний сон или полузабытую мечту.
Жизни прошлые и придуманные тянутся ко мне, свиваясь воедино и норовя захватить, захомутать меня цепкими призрачными сетями, и я поневоле поддаюсь наваждению и начинаю вслушиваться в их многоголосье, и каждая ниточка хочет поведать мне о чём-то своём, сокровенном, одной только ей известном.
И мне каждый раз кажется, что я знала об этом, только что поведанном, всю жизнь, только забыла почему-то, и всё новые и новые тени принимаю я в себя, поглощая их жизни и мысли.
Я была девочкой из бедной деревушки где-то под Труа, и в 12** году вместе с другими такими же нищими вечно голодными детьми натирала ноги в дороге к морю, до фантастического города Марселя, и дорога казалась бесконечной; и никто из этих детей, конечно, не добрался до Земли Обетованной, корабль, на котором согласились перевезти их, плыл прямиком в Александрию, где их всех, кто был ещё способен работать, продали на невольничьем рынке. Но всего этого я уже не видела, я умерла, не дойдя даже до Марселя, от изнеможения и голода.
Я была алхимиком раннего Средневековья, магистром тайного ордена, основателем которого, по слухам, был сам Гермес Триджывеличайший; Знание я ценил превыше всего и считал себя мудрым, просветлённым и свободным, хотя, конечно, как и все живущие, был узником собственных взглядов и убеждений - и только перед самой смертью смог наконец признаться себе в том, что жил не ради обретения высшей мудрости, не из-за веры в высшее предназначение: что жил так, как жил, только потому, что не было для меня большего удовольствия, чем корпеть над расшифровкой старых рукописей и возиться с бесконечными колбочками и ретортами, и смотреть на огонь в атаноре, - и, более того, понял, что это правильно, что так и нужно...
Я была гетерой в Древней Греции; обсидиановые осторожные глаза, быстрые загорелые пальцы; привлекательная и образованная, я умела привораживать, щедро используя всё, что дали мне боги; вечерами я вела со своими красивыми, знатными, замечательными гостями беседы о вечном - то были изысканные, умные беседы, и пустые, пустые... Я, помню, всё была недовольна чем-то, никак не умела найти того, что мне было нужно и даже смутно не представляла себе, что, собственно, искать, - и слишком много пила.
Я была единственной, любимой сестрой капитана пиратского корабля, единственной женщиной на борту, владычицей и святыней для тех грубых, полудиких людей, спешивших выполнить каждый мой каприз, - и, наверное, в этой своей жизни я была счастливее всего: там были паруса словно крылья и ветер, много ветра в лицо - всё то, что обычно понимается под свободой в романтической литературе. Я была очень счастлива и с охотой училась любить мир - и ещё тому, о чём писал Лагерквист: что человек - пилигрим в море; меня пугала и одновременно притягивала эта фраза, я-то получше многих знала о том, какое оно, море: всеобъемлющее.
Я была французким парфюмером когда-то в начале ХХ века, жадным до ароматов, молившимся на шкафчик с пряностями, - буржуа с нафиксатуаренными усиками и холёными руками, от которых всегда неуловимо веяло десятком, сотней придуманных им же самим запахов. Я охотно продал бы душу дьяволу, если б тот вместо презренного алкоголя - какое, Фауст, ты предпочитаешь? - додумался предложить мне рецепт Chanel№5.
Наверно, лет через сто или двести я буду сидеть в какой-нибудь кофейне - ведь не может быть, что кофеен тогда уже не станет, правда? - и царапать карандашом на неудобной салфетке, вспоминая жизни прошлые и придуманные, как сейчас;
интересно, что я скажу тогда об этой своей, предыдущей жизни? "Она сочиняла истории" или "она грезила другими мирами" - или что-то другое, совсем не такое поэтичное и пафосное? "Она хотела стать детским писателем и хорошим художником, журналисткой, доктором, потом - патологоанатомом, хотела стать путешественником, международным бомжом, филологом и даже, как это не смешно, актрисой - когда-то совсем давно, в детстве, - а в результате не сделалась никем из вышеперечисленного, потому что хотела, как это часто бывает, всего и сразу, и впридачу была чудовищно, невыносимо ленива - и это тоже бывает..." - так, например?
интересно, как буду думать та, другая я, которая двести лет спустя,
интересно, что будет вообще в этой жизни - хотя кому это не интересно.
"Интересно, интересно, ты знаешь, что мне интересно..."
Жизни прошлые и придуманные тянутся ко мне, свиваясь воедино и норовя захватить, захомутать меня цепкими призрачными сетями, и я поневоле поддаюсь наваждению и начинаю вслушиваться в их многоголосье, и каждая ниточка хочет поведать мне о чём-то своём, сокровенном, одной только ей известном.
И мне каждый раз кажется, что я знала об этом, только что поведанном, всю жизнь, только забыла почему-то, и всё новые и новые тени принимаю я в себя, поглощая их жизни и мысли.
Я была девочкой из бедной деревушки где-то под Труа, и в 12** году вместе с другими такими же нищими вечно голодными детьми натирала ноги в дороге к морю, до фантастического города Марселя, и дорога казалась бесконечной; и никто из этих детей, конечно, не добрался до Земли Обетованной, корабль, на котором согласились перевезти их, плыл прямиком в Александрию, где их всех, кто был ещё способен работать, продали на невольничьем рынке. Но всего этого я уже не видела, я умерла, не дойдя даже до Марселя, от изнеможения и голода.
Я была алхимиком раннего Средневековья, магистром тайного ордена, основателем которого, по слухам, был сам Гермес Триджывеличайший; Знание я ценил превыше всего и считал себя мудрым, просветлённым и свободным, хотя, конечно, как и все живущие, был узником собственных взглядов и убеждений - и только перед самой смертью смог наконец признаться себе в том, что жил не ради обретения высшей мудрости, не из-за веры в высшее предназначение: что жил так, как жил, только потому, что не было для меня большего удовольствия, чем корпеть над расшифровкой старых рукописей и возиться с бесконечными колбочками и ретортами, и смотреть на огонь в атаноре, - и, более того, понял, что это правильно, что так и нужно...
Я была гетерой в Древней Греции; обсидиановые осторожные глаза, быстрые загорелые пальцы; привлекательная и образованная, я умела привораживать, щедро используя всё, что дали мне боги; вечерами я вела со своими красивыми, знатными, замечательными гостями беседы о вечном - то были изысканные, умные беседы, и пустые, пустые... Я, помню, всё была недовольна чем-то, никак не умела найти того, что мне было нужно и даже смутно не представляла себе, что, собственно, искать, - и слишком много пила.
Я была единственной, любимой сестрой капитана пиратского корабля, единственной женщиной на борту, владычицей и святыней для тех грубых, полудиких людей, спешивших выполнить каждый мой каприз, - и, наверное, в этой своей жизни я была счастливее всего: там были паруса словно крылья и ветер, много ветра в лицо - всё то, что обычно понимается под свободой в романтической литературе. Я была очень счастлива и с охотой училась любить мир - и ещё тому, о чём писал Лагерквист: что человек - пилигрим в море; меня пугала и одновременно притягивала эта фраза, я-то получше многих знала о том, какое оно, море: всеобъемлющее.
Я была французким парфюмером когда-то в начале ХХ века, жадным до ароматов, молившимся на шкафчик с пряностями, - буржуа с нафиксатуаренными усиками и холёными руками, от которых всегда неуловимо веяло десятком, сотней придуманных им же самим запахов. Я охотно продал бы душу дьяволу, если б тот вместо презренного алкоголя - какое, Фауст, ты предпочитаешь? - додумался предложить мне рецепт Chanel№5.
Наверно, лет через сто или двести я буду сидеть в какой-нибудь кофейне - ведь не может быть, что кофеен тогда уже не станет, правда? - и царапать карандашом на неудобной салфетке, вспоминая жизни прошлые и придуманные, как сейчас;
интересно, что я скажу тогда об этой своей, предыдущей жизни? "Она сочиняла истории" или "она грезила другими мирами" - или что-то другое, совсем не такое поэтичное и пафосное? "Она хотела стать детским писателем и хорошим художником, журналисткой, доктором, потом - патологоанатомом, хотела стать путешественником, международным бомжом, филологом и даже, как это не смешно, актрисой - когда-то совсем давно, в детстве, - а в результате не сделалась никем из вышеперечисленного, потому что хотела, как это часто бывает, всего и сразу, и впридачу была чудовищно, невыносимо ленива - и это тоже бывает..." - так, например?
интересно, как буду думать та, другая я, которая двести лет спустя,
интересно, что будет вообще в этой жизни - хотя кому это не интересно.
"Интересно, интересно, ты знаешь, что мне интересно..."
-
-
09.04.2007 в 13:29густой разнобой ветрограда, громоздкий полёт табуна.
В канкане вакхической свадьбы, полночных безумств посреди,
она жениха целовать бы могла. Но не станет, не жди.
А станет, вдали от сатиров, менад и силенов ручных,
столичных смущать ювелиров, тиранить портных и портних.
Укрывшись во мрак чернобурки, в атлас, в золотое шитьё,
в холодном сгорит Петербурге холодное сердце её.
И жизнь эта будет напрасна, со всякой другой наравне.
И хватит о ней, и прекрасно. Теперь обо мне, обо мне...
мне моя нынешняя жизнь тоже кажется какой-то "никакой", ненастоящей, игрушечной. "и никаких волнений, всё спокойно, как болото в лесу, никаких врагов, зато и никаких друзей..."
но иногда мне кажется, что бывают жизни, данные для передышки. для отдыха. для того, чтобы повспоминать прошлое, "полежать в молоке", просто понаблюдать, подумать, понять что-то.
а может, просто всё дело в том что нам-сейчас наша-сейчас-реальность кажется обыденной и дурацкой, а вот теее, другииие...) хотя и задумайся ты тогда, тоже бы, небось, сказала сама себе: "ну и что?"
того, что "в этой жизни будет вообще" я и вовсе боюсь. потому что иногда мне ещё и кажется, что на самом-то деле (о, это загадочное "самое дело"!..) таких спокойных, счастливых, ровных жизней не бывает, и всё это многолетнее затишье - оно перед ТАКОЙ грозой!..
а на жж есть коммьюнити "как я не стал". оно почти дохлое, но нескольких историй, там прочитанных - это вечное "мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино"!.. - мне хватило по кончики ушей. слишком грустно... я и сама ТАК МНОГО КЕМ НЕ СТАЛА...
Я мог быть, допустим, майором всемирных спасательных сил,
зевая, лететь гастролёром куда Красный Крест попросил.
Ни ямба не чтить, ни бемоля. А выйдя в отставку, осесть
у самого синего моря, у самого что ни на есть.
Но вместо того, от обиды кривясь, поведу под уздцы
бемоля и ямба гибриды, добро хоть не льва и овцы.
Моей погибать без браслета руке, голове - без царя,
И самого чёрного цвета мне будут встречаться моря...
И всё это выйдет досадно, смешно, и тэ дэ и тэ пэ,
И хватит об этом, и ладно. Теперь о тебе, о тебе...
твои прошлые и придуманные так НЕ похожи на моих!.. )
-
-
09.04.2007 в 21:41А мне бы очень хотелось узнать о твоих этих - прошлых и придуманных...
-
-
09.04.2007 в 21:55нееет
но просто и те, что в Письмах, и тут - все совершенно не похожи)) а сущность в них прослеживается одна. значит, и прочие (или большинство их), скорее всего, с тем же "духом"
может быть, лично для тебя я попытаюсь что-то собрать в кучку) - хотя давно зареклась размышлять об этом, потому что никакого толку )) мне это ничего не приносило. "то ли придумала, то ли вспомнила" - такая шаткая категория...
из "близлежащего" "к сейчас": например, я точно знаю, что я жила во времена Великой Отечественной войны и воевала на ней (вероятно, была мужчиной, да). потому что на всё, что связано с ней, у меня реакция неадекватная. мне можно говорить во всех красках про Чечню, про Беслан, про Первую Мировую, про что угодно вообще, и я не дрогну. но ПАРА СЛОВ о Великой Отечественной...и я ТУТ ЖЕ НАЧИНАЮ РЕВЕТЬ! и ничего поделать с собой не могу. а если, не дай Бог, старая военная песня... а уж если фильм или книга об этом......
я, конечно, сперва думала: ну, вероятно, это гены
вообще, мне кажется, с прошлыми жизнями следует связывать те места, народы, культуры, истории, которые зацепляют..в ряду равновозможных, что ли... например, у меня никаких чувств не вызывает Древний Египет, значит, меня там не было, ведь хоть что-то бы тогда осталось. а с Древней Грецией - много, значит, я там была. какие-то такие, в общем, умозаключения...
-
-
10.04.2007 в 03:09А Древняя Греция мне тоже не чужая) В детстве у меня был томик Куна, зачитанный до дыр, - я вообще очень люблю мифы разных народов, но никакие не читала с таким упоением, как греческие. Большинство я знала едва ли не наизусть. Так вот взахлёб полагается читать "Тома Сойера" или там "Остров сокровищ", но никак не о приключениях Одиссея у лотофагов
А потом ещё были всякие исторические и псевдоисторические романы. "Таис Афинская", например..)
-
-
10.04.2007 в 09:32не знаю, как описать... у тебя всюду Моргана )
первая жизнь влияет на все последующие, я так думаю. а иногда даже думаю, что заключает в себе готовую "модель" всех последующих - тот основной замкнутый круг, по которому теперь будешь ходить..