читать дальшеЯ давно не писала тебе. Здравствуй.
Как-то так получилось, что два дня осталось до новогодних праздников, и все подводят итоги года. Надо и мне. А что - год? Я и не помню толком, что было год назад.
Хотя нет, вру. Год назад как раз было всё... Помню, что была зима и мы со смешным мальчиком М. играли в снежки, а потом он привёл нас к Т. - а там что-то праздновали и все пили шерри бренди; значит, Новый Год был, да. Так я впервые увидела дом-дом-дом
(дом стоял среди домов,
и такой, да не таков,
потому что на последнем этаже
что за люди пили-пели,
что за чайники кипели -
вам такого и не выдумать уже!);
и мне сказали, что у меня теперь есть семья; и начались чудеса. М. я до сих пор вспоминаю с теплом - а сестру его, не менее, а ещё более смешную девочку Ш. - я встретила недавно на концерте Башни; и ух, что там было, и ух, как мы танцевали, и прыгали, и маршировали - я хотела рассказать тут, но это же нельзя рассказывать, в этом надо участвовать...
Да, всё верно: год назад или чуть-чуть позже.
Мне показали другой мир, подмышку мира этого. Я долго отворачивалась от неё, но больше не буду: знаю, что не прощу себе, если просто пройду мимо, ничего не увидев, не узнав.
И завертелось...
Много всего другого случилось. Другого - значит, не связанного никак с тем домом и людьми-нелюдьми. Ещё одна семья появилась у меня летом. Я рассказывала тебе, ты помнишь.
При всей моей ненависти к противоположному полу - да что там! при всей моей ненависти к людям вообще! - так удивительно было впервые в жизни влюбиться (ведь это так называется, когда тебе с человеком хорошо-хорошо и не хочется ничего требовать от жизни, как прежде бывало, вырывая желаемое зубами и когтями?). Случилось невероятное: я бросила Питер ради другого города - ты ведь помнишь, я говорила, что не смогу сделать этого даже ради тебя, а оказалось - несложно это вовсе; живу себе и живу, как обычно говорят в таких случаях - припеваючи. Институт бросила. Вот ты глядишь укоризненно, а я не умею оправдаться, не знаю, как тут объяснить - вот будет у тебя такое, сам поймёшь: когда ни на секунду не хочется расставаться с кем-то, всё время вместе быть хочется и всё тут... Может, и не поймёшь. Или поймёшь, но будешь терпеть: терпят же люди. А я не смогла вот, я же девчонка, я же бесхарактерная, избалованная, я же - да ты знаешь меня...
Мой Мерлин, я наконец успокоилась, наконец нашла свою точку опоры, которую искала всегда и везде и не находила; ты рад, но рада ли я сама? Мне сложно понять, потому что не с чем сравнить; вот эта жизнь, тихая и нежная, складывающаяся из снов, книг и утыкания-носом-в-чужой-тёплый-свитер - это и есть счастье? Иногда мне так хорошо, что хочется умереть; я помню, когда-то я заключила договор с тётушкой-судьбой: умереть соглашусь только после того, как она мне на блюдечке - чудеса и любовь большую-пребольшую. Я знаю, что это всё звучит страшно глупо, но, мне кажется, это по крайней мере справедливо - ведь бывает, люди проживают отпущенное им время без толку и умирают, не увидев ни того, ни другого. Мне пришло это в голову недавно, когда я поняла, что живу так, как живут обычно старики: собираю фильмы, которые хотела посмотреть, книги, которые хотела прочесть, и музыку, и сны, сны, запоминать бы их только получше, и ещё стеклянные шарики собираю - они иногда такие нездешные бывают, ну, ты знаешь, - для полного счастья не хватает только кресла-качалки. А ещё кукол начала шить - начиталась всяких кукольничьих форумов и сайтов, и втемяшилось мне в голову, что это - моё; готова, правда, пока только одна, да и та без головы, голову мы хотели сделать из пластики, но по недосмотру сожгли... Не знаю, может, выйдет так, что тётушка-судьба пожалеет меня и закроет глаза на тот дурацкий договор, и окажется, что вовсе не внутренняя старость это, а всего-навсего "нашла своих и успокоилась" - хорошо бы так. Мне бы ещё попутешествовать хотелось, я же всегда хотела, ты знаешь, в школе же география у меня чуть ли не самым любимым предметом была. Но Т. говорит, что такие, как мы (неужели я уже говорю - мы?..), не живут долго. Милый мой, ты знаешь, мне всегда почему-то казалось, что и тебе не так уж долго осталось - ты ведь не слишком хорошо приспособлен к этому миру, извини. Не печалься, ведь много всего было. Я знаю кое-что из того, что было с тобой, я думаю, что этого достаточно; а я - у меня ведь тоже за спиной немало: стопки появившихся уже лет в пять, наверно, исписанных тетрадей и изрисованных альбомов - кривые отражения прожитых мною жизней. Все наши с тобой жизни... Кем я только не была: и огромное, не умещающееся внутри горе золотоволосой Лейтни Асгард, хоронившей своих людей одного за другим, и весёлая презрительная надменность принца-воришки Франсиса, и прозрачная тоска Мегами, влюблённой в то-чего-нет, и тонкая скрипичная теплота-грусть Тилле, с которой я живу уже пять лет как, и ещё много, много других своих жизней и теней чужих, и всё это я чувствовала, всё это было со мной - разве не хватит для одной меня.
Ты не забивай себе голову, я же говорю - глупости, я шучу и выдумываю, как всегда. Просто если что вдруг - не печалься; я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.