..Пальцы машинально впиваются в палочку, и губы уже полуоткрыты - "Ступе..." - но смутно чернеющая в полумраке фигура вскидывает руку в ответ, и придвигается ближе белое заострённое лицо, обретая знакомые очертания. Какое странное лицо - разве это она? Нет, это, конечно, не может быть она - спутавшиеся волосы, тёмные пятна под глазами, и самое главное - выражение огромного до нелепости испуга, будто у восьмилетней девчонки - стыдно-то как, боже...
А ещё стыднее будет, если однажды всё-таки увидят, если - поймают; и вместо того, чтобы просто вычесть баллы, непременно будут допытываться - зачем?.. - и, может быть, в конце концов даже напишут отцу...
"...мне снова кажется, что я понемногу начинаю схо..."
Ведь никому не объяснишь, что какая-то неведомая сила каждую ночь заставляет её блуждать по коридорам замка, раз за разом отчаиваясь запомнить, какой куда ведёт - замок любит шутить со своими обитателями;
и отыскивать всё новые и новые лабиринты, бесконечные подъёмы-спуски, сказочные цветные витражи, чуланы, тёмные, душные и тоже отчего-то немного сказочные,
и мягко ступать по выцветшим от времени коврам
и вздрагивать от каждого скрипа, каждого мимолётного движения воздуха, каждого случайно просочившегося сквозь щели белого, мертвенного лунного луча,
и знать, что они все ходили здесь, касались руками тех же стен,
и пытаться услышать, о чём они в этот момент думали, почувствовать то, что чувствовали они - возбуждение, кружащее голову, словно шампанское,
страх...
"...наверно, можно навсегда затеряться в одном из этих лабиринтов, где никто никогда не отыщет меня, и даже после смерти снова и снова продолжать разбивать кулаки и срывать призрачные ногти о каменную кладку, и плакать, и шептать о помощи - потому что все крики будут тонуть в затхлом вязком воздухе этого подземелья..."
- и думать о том, что и он, наверное, тоже когда-то бродил по всем этим бесконечным лестницам, анфиладам, подвалам, башням и башенкам - так же, как она сейчас, стискивал палочку в худых и прозрачно-желтоватых, как у покойника, пальцах, так же вздрагивал от малейшего шороха, так же мучительно загонял обратно рвущий горло крик, столкнувшись лицом к лицу с тёмной фигурой, внезапно шагнувшей навстречу из залепленного паутиной непрозрачного стекла -
а потом, как она, царапал пергамент остро заточенным пером, время от времени задумчиво покусывая кончик...
"Дорогой дневник, сегодня мне..."